В 2014 году фонд «Солнечный город» запустил проект «Наставничество», цель которого — помочь детям из детского дома адаптироваться во взрослой жизни. Наставник — проводник, который помогает пройти этот тернистый путь с меньшими потерями, настроить жизнь. Люди, пожелавшие стать наставниками, предварительно проходят бесплатный образовательный курс: узнают, как общаться с подростками, что делать в различных ситуациях. Ребёнка сразу предупреждают: наставник — не спонсор или опекун, а друг. Оба — и ребёнок, и наставник — заполняют анкету: указывают интересы, предпочтения, затем кураторы уже занимаются подбором пары. О том, как проект помогает взрослым и молодым людям найти друг друга, узнал «Рост.медиа».
— Юра, мне надо с тобой серьёзно поговорить, но я не знаю, с чего начать, — сомневается Елена.
— Тогда начни с главного, — парирует подросток.
— Юра, я беременна.
— А я не видел! Какие вы с Димой молодцы! Так вот почему ты тогда в боулинг не играла, на сноуборде не каталась? — анализирует Юра.
Всю беременность Лена носила широкие вещи, она боялась сказать Юре, поэтому он узнал последним. Перед признанием Лена даже сходила к психологу Веронике.
— Мне Вероника сказала, что я не первая, кто попал в такую ситуацию, — смеётся Елена. — Но для меня это был стресс. Как он отреагирует? Вдруг скажет: «Ну всё, я тебе больше не нужен. Иди воспитывай своего ребёнка». У меня пузо уже на лоб лезло, я не знаю, как Юрка этого не заметил.
Пять лет назад Елена решила стать наставником. В анкете она написала: «Люблю спорт: ролики, сноуборд. Хотелось бы в подопечные девочку». Кураторы проекта заверили, что по характеру Елене лучше подойдёт мальчик.
— Я долго думала. Сомневалась в своих силах. А вдруг я не тот человек, который ему подходит? И как раз на тренингах нам сказали самое главное: ребёнку нужен ты, ему не нужны какие-то твои достижения по работе, ему нужен твой жизненный опыт, которого у него, к сожалению, нет.
Юре восемнадцать лет (на момент знакомства было тринадцать). Елену предупредили сразу: у мальчика есть старшая сестра, которая планирует впоследствии забрать его к себе. Сейчас Юра живёт с семьёй сестры.
— Есть ребята, которые боятся рассказывать про детский дом. Думают, их не поймут, на них будут не так смотреть, перестанут общаться. Я этого никогда не стеснялся, — говорит Юра. — Раньше много нехорошего происходило в детском доме. Когда я пришёл, в 2009 году, тоже был какой-то беспорядок. Сейчас всё кардинально изменилось. Люди начали делать выводы, стали лучше себя вести.
— На тренингах нас учили общаться с подростками, как им отказывать. Это же нормально у новенького волонтёра бабки попросить — проверить его. Но Юра у меня никогда денег не просил. Мы даже когда на сноуборде катались, он на свои деньги его арендовал, — вспоминает Елена. — Волей неволей ты всё равно начинаешь общаться с другими ребятами и участвуешь в их жизни. Я два года не видела Юриного друга. Недавно он мне пишет: «Лена, привет! Как у тебя дела? Как твой сын?» Представляете? Он помнит и переживает за меня.
Мы говорим: МЫ детям нужны. А ведь сами они нам тоже многое дают. У меня же своя теперь козявка маленькая растёт, знаю, как его воспитывать.
— Лена мне больше дала уверенности в общении с новыми людьми. Со взрослыми. Я раньше не знал, о чём вообще можно говорить, как говорить. А вот что я ей дал? — задумался Юра. — Не знаю. Может, жизнерадостность? Я никогда не унываю. Знаю, что всегда всё будет хорошо.
Сейчас Юра учится в автотранспортном колледже.
— Наверное, после колледжа меня заберут в армию. Я хочу ещё институт закончить потом. Многие говорят: «О-о-о, высшее образование». Я к этому не отношусь так. Высшее образование должно быть у всех. Это уже норма.
Потом я бы хотел построить дом. Сам. На земле. И чтобы у меня была семья. Хочу дать своим будущим детям то, чего не было у меня. И ещё я хочу на Шри-Ланку слетать. Либо хотя бы в Англию, посмотреть на именитые футбольные клубы. Всё только в деньги упирается, — смеётся Юра.
— Многие люди боятся реального общения, — считает Елена. — Они боятся влюбиться в детей. Моя подруга пыталась прийти, не получилось. Говорит: «Мне морально тяжело, я хочу их всех забрать». Это не так: вот она побоялась сделать шаг — побыть там, а потом принять решение. Она сразу отказалась. Когда ты чего-то не знаешь — ты боишься. Это нормально.
***
— Мы советуем наставникам честно ответить: сможет ли он встречаться с ребёнком раз в неделю (обязательное условие проекта. — Прим. «Роста»), не будет ли против его семья, — рассказывает психолог проекта Вероника Винокурова. — Самые хорошие наставники — те люди, которые идут не для того, чтобы учить кого-то, исправлять, наставлять, а которые искренне заинтересованы в общении, готовы принимать другого человека во всём его многообразии и непохожести на себя.
— До встречи с ребёнком доходит 20% наставников, — делится Анастасия Землянова, куратор проекта. — Люди отсеиваются во время учёбы, понимая, что этот проект не для них. У нас очень мало наставников до 30 лет. Самому старшему — 63 года, самому младшему — 25 лет. Средний возраст наставника — 35 лет. Каких-то единых критериев нет. Наставником, правда, может стать каждый. Мы детей не воспитываем, мы становимся им друзьями.
— Условно людей, которые хотят быть наставниками, можно разделить на две категории, — добавляет Вероника. — Первая — люди, которые пришли от «полноты». У них есть много того, чем они хотят поделиться. Для себя этого слишком много, хочется это отдать. А вторые, в некотором смысле, приходят от дефицита. Человеку одиноко, ему кажется, что в детском доме он найдёт друга. Или человек сам переживает кризис и чувствует, что ему поможет общение с подростком. Мы всегда спрашиваем у людей, зачем они к нам пришли, нет ли у них кризиса. Лучше сначала на себя маску кислородную надеть, а потом уже на ребёнка.
***
Однажды Стас с группой детей из детского дома попал на завод. Сотрудники производства провели экскурсию, показали, как изготавливают различные напитки, в том числе и любимую газировку Стаса — кока-колу.
Через несколько дней к Стасу приехала его наставник Марина. В очередной раз они решили обсудить его будущую профессию.
— Мне понравилось на этом заводе, я бы хотел там работать, — отметил Стас.
— И кем же? — смеётся Марина.
— Директором!
Изначально Марина хотела девочку, но в детском доме на тот момент все девочки уже выпускались — так она познакомилась с тринадцатилетним Стасом (сейчас ему уже шестнадцать).
— Такой он был маленький, зажатый, неуверенный в себе. Он опасался меня. И это понятно, новый человек пришёл. Он не должен мне доверять сразу. Со временем Стасян начал рассказывать про свои влюблённости, как он учится в школе. Постепенно я вошла к нему в доверие.
Было такое, что я приезжала, а он занимался какими-то своими делами и на меня внимания не обращал. Я тогда говорила ему:
— Стас, я к тебе приехала. Я хочу с тобой общаться.
Со временем это прошло. Мы с ним много куда ходим, но сейчас у меня ещё свой ребёнок родился, поэтому больше времени проводим дома. Стасян, для меня это было таким удивлением, любит готовить. Каждый раз спрашиваю у него:
— Ну, что будем готовить?
— Пиццу, — отвечает он.
И мы идём в магазин, покупаем продукты, потом делаем две пиццы. Одну съедаем сами, а вторую он забирает с собой.
Детям в детском доме не хватает внимания. Ты когда к этому ребёнку приходишь, достаточно сказать: я верю в твои силы. И всё кардинально меняется.
Надо рассказывать людям о детях из детского дома, тогда не будет у общества этого дебильного стереотипа о том, что ребята вырастают уголовниками. Надо, чтобы больше людей показывали детям разный мир.
Они же в бытовом плане даже не знают, как к плите подойти, не знают, что за коммуналку надо платить. Они не знают, как многие продукты выглядят в сыром виде, понимаете? В столовой же питаются. Вот именно это мы им показываем — бытовую жизнь.
***
— Дети из детского дома выкинуты из системы образования — это сегодня главная проблема, — комментирует психолог Вероника. — Зачастую у таких детей нет даже возможности получить образование. Пробелы, которые у них появились в силу разных причин в начальной и средней школах, потом не компенсируются. Это дети, которые часто не получают высшее образование просто потому, что у них нет базы, чтобы его получить.
Вторая проблема — они не умеют выстраивать близкие, доверительные отношения.
— В проекте участвуют ребята от 12 лет, — рассказывает куратор Анастасия. — Дети старшего возраста не уходят в семью, или это маловероятно. Но им сильно нужна поддержка, особенно на выпуске из детского дома.
— Многие считают, что дети из детского дома повторяют судьбу своих родителей, — продолжает Вероника. — Это происходит потому, что у них нет других примеров перед глазами. Мы все учимся на примере взрослых, будучи детьми. Так или иначе перенимаем их модель поведения, их ценности, их мировоззрение. Проект «Наставничество» — это как раз про то, чтобы расширить границы опыта ребёнка, чтобы в его истории жизни были разные модели поведения. И тогда у него будет выбор.
***
— Все политики врут, — утверждает Юрий. Ему 35 лет, он работает адвокатом.
— Исходя из того, что есть, возможно, — рассуждает семнадцатилетний Артём. — Ты не знаешь человека, не будешь за него голосовать. Но почему бы не дать этому человек шанс, вдруг он что-то изменит?
Юрий и Артём познакомились три года назад.
— Когда я слышу от людей что-то типа: «Ай, ладно», — это показатель того, что они не пытаются узнать, о чём идет речь. Не доказывают свою точку зрения. Например, я говорю: «Армия — это полный бред». Человек мне говорит: «Нет, ты просто не патриот». Я начинаю доказывать свою точку зрения, а мне в ответ: «Ай, ладно», — рассказывает Артём. — Юра понимает такие вопросы. С ним можно поговорить. Он может дать обратную связь, сказать, почему он считает по-другому. И он никогда не скажет, что я говорю какую-то дичь. Многие люди не спрашивают, почему я так считаю. Они просто говорят, что я несу какую-то фигню.
— Советовать — неправильно. Человек должен набить шишки. В некоторых ситуациях я вижу, что Артём поступает неправильно, и говорю ему, почему я эти поступки считаю неправильными. Но решать он сам должен, — считает Юрий. — Постоянно смотрю на Артёма и думаю: я же тоже так делал в его возрасте. Иногда он наступает на мои же грабли. И я думаю: это просто все подростки одинаковые? Или мы с ним так похожи?
— Сначала я отказался участвовать в проекте. Просто те, кто хотел наставников, были такие смазливые. А я с пацанами общался тогда, если бы попросил наставника, это было бы странно. Я подумал: зачем мне это надо вообще? И так же хорошо живётся. А потом, когда у других появились наставники, я подумал: а почему нет? И заполнил анкету, — вспоминает Артём.
— Я видел тех ребят, которые хотят наставников, но скрывают это. Это видно даже по их поведению. Они говорят: «Ой, да мне уже поздно, да зачем он мне, этот наставник». Но это не так. Наставники нужны всем, — считает Юрий. — Особенно подросткам, даже тем, у которых есть родители. Обычно в этом возрасте авторитет родителей, какими бы крутыми они ни были, падает. Перестаёшь воспринимать их серьёзно, нужен именно наставник-друг, который немного старше тебя, чуть-чуть больше знает.
Артём учится в колледже питания и сервиса на третьем курсе.
— Я могу составить свой личный план на будущее, но я же не знаю, какие обстоятельства будут. Вдруг примут какой-нибудь закон, который будет меня в чём-то ограничивать? — спрашивает Артём. — Я бы хотел уехать в Китай, Японию, Европу. Я не хочу привязываться к месту. Мне хочется путешествовать и иметь много денег. Я хочу понять больше, почему мир такой, какой он есть.
***
Сейчас в проекте «Наставничество» задействовано 96 пар, своих наставников ждут 23 ребёнка. Подробности по участию в проекте на сайте Nastavnik54.ru.
