Душа, сплетённая со словом: история Анны Быстровой

Ирина Мухометшина, Виктория Пузырева

Обычный школьный день. Первый урок русского языка уже стал привычным. Со звонком мы сразу приступаем к работе, но сегодня было важное сообщение от классного руководителя:

«Ребята, завтра у нас состоится в школе мероприятие «Любить Родину». Поскольку мы гуманитарный класс, после церемонии у нас будет беседа с Анной Натановной Быстровой — поэтессой и, в целом, удивительным  человеком, если будет интересно, рекомендую прочитать в интернете».

Первая мысль школьника — «А это во время уроков?» быстро сменилась: «Нет, я ничего читать не буду, сама узнаю и сама составлю первое впечатление». День прошёл незаметно, и наступил следующий.

Затаив дыхание

От одноклассников я случайно услышала, что в детстве Анна Натановна пережила блокаду Ленинграда, сейчас ей уже 87 лет, и она обладает прекрасным интеллектом. На открытии мероприятия сказали, что поэтесса была лично знакома с Булатом Окуджавой. Постепенно я стала представлять себе её образ и задаваться вопросами: что это за человек, какова её история, как она добилась всего, что имеет в своей жизни.

«Ира, нужно после открытия подойти к Анне Натановной и помочь дойти до нашего кабинета, сможешь?» — спросила у меня классная руководительница.

Так мы и сделали. Когда я подошла, то представилась и предложила свою помощь, которая была принята поэтессой. По дороге к кабинету поинтересовалась банальными, но важными вещами:  «как доехали?», «как Ваше самочувствие?», «комфортно ли  Вам у нас в школе?» Анна Натановна ответила, что всё хорошо, и мы подошли к кабинету. Пока всё шло отлично.

Все сели на свои места, а поэтесса, несмотря на возраст, осталась стоять у доски. К слову, она не присела за весь разговор ни разу, и мы слушали её с большим интересом и уважением. Затаив дыхание, мы ждали начала рассказа.

Несломленная строка

Согласно опросу «Газета.ru», проведённому в 2023 году, слово «детство» у россиян ассоциируется с летом, беззаботностью, свободой, каникулами у бабушек и дедушек. Но детство нашей героини было совсем другим. Анна Натановна родилась в Новокузнецке, в семье порядочных родителей. Летом они с бабушкой отправились в Ленинград в гости к тёте, но восьмого сентября город был окружен фашистами, и уехать было невозможно. Поэтессе на тот момент было всего четыре года, но как же она тянулась к знаниям.

«Моя бабушка работала в детском госпитале. Там в коридоре стоял маленький столик и два стульчика напротив друг друга. Помню, была девочка лет шести, она уже шла на поправку. Девчонка сидела напротив меня с книжкой. Это был букварь. Вы, может, помните, что первое было у вас написано в букваре? «Мама мыла раму» – да? А в том букваре на первой странице было написано: «Мы не рабы, рабы не мы». Она водила своим тонким пальцем по этим строкам, а я читала вверх ногами всё, до чего прикасался этот детский палец. Насколько же мне было интересно! Забавно, что когда я уже училась в школе, то никак не могла понять, почему у меня забирают и переворачивают книги, однако могу похвастаться кое-чем. Сидя за первой партой прямо перед учительницей, я видела все оценки, которые она нам ставила», — честно призналась Анна Натановна.

Однажды Анна заметила на полу небольшой обрывок, на котором были написаны строки: 

«Погасло дневное светило; 

На море синее вечерний пал туман. 

Шуми, шуми, послушное ветрило, 

Волнуйся подо мной, угрюмый океан». Это стихотворение Александра Сергеевича Пушкина запомнилось ей на всю жизнь. Ребёнком она не понимала, что такое «ветрило» и почему «океан волнуется».

«Я знаю наизусть «Евгения Онегина», «Конька-Горбунка», отлично помню школьную программу Марины Цветаевой. Но эти пушкинские строки никак не могу выучить», — сказала задумчиво поэтесса.

«Мой названый брат»: воспоминания Анны Натановны

«Уже в Новокузнецке я училась играть на фортепиано, однако только из-за желания мамы. Обучалась я этому мастерству в Доме пионеров. Через несколько кабинетов от музыкального был литературный кружок, в котором занимался один мальчик постарше меня. У него была парализована вся правая половина: последствия войны. Он был героем в моих глазах. Он спокойно клал свою правую руку в карман, словно был совершенно здоров. Я никогда не видела, чтобы он подал виду, что ему плохо. Писал он своей левой рукой такие стихотворения!

Его мама тяжело заболела, и её положили на два года в больницу. В  семье было трое детей: старших забрали родственники, а младшего никто забирать не хотел. Моя бабушка, когда узнала, что у Сашки-литератора никого не осталось и ему негде жить, сказала:

 «Как это калечный ребёнок никому не нужен? Зови его сюда, пускай съест у нас три тарелки борща, а лучше четыре».

Вот так у меня появился «брат», о котором я всегда мечтала. Он был старше меня на два года, но я очень о нём заботилась! И не одна я. Если бабушка видела, что у него вот-вот оторвется пуговица, она начинала меня ругать: «Ты что, не видишь, что у него пуговица хочет убежать? Иди сейчас же пришей на место!» И это при том, что меня очень любили. Прошло несколько лет, и Сашка уехал поступать в Екатеринбург на факультет журналистики. Я следила за его успехами, читала его публикации, и мне так понравилось, что я сказала:  «Ладно, я поеду поступать на журналистику».

«Что, по блату? Принципиально пойду в педагогический»

Диктофон был включен, ручка всё быстрее бежала по страницам моего блокнота. «Что ты пишешь?» — спросила моя соседка по парте. Я посмотрела на неё мельком, поднесла указательный палец к губам и произнесла еле слышно: «Тише».  Анна Натановна рассказывала историю за историей, и вот мы уже подошли к важному этапу — поступлению во взрослую жизнь.

Мама поэтессы была категорически против поступления в другой город, исключением был только медицинский университет, на что Анна Натановна была возмущена: «Что? Лягушек резать? Нет, не хочу». 

Время шло, нужно было определяться с выбором вуза. Выбор был невелик: металлургический или педагогический университет. Кто-то из знакомых родителей хотел помочь Анне поступить в металлургический университет. Казалось бы, вот она — возможность поступить без особых усилий. Но юная абитуриентка думала иначе. Когда она узнала об этом, то дёрнула плечом и резко ответила: «Что, по блату? Принципиально пойду в педагогический».

Филологический факультет. Одиннадцать человек на место. Самый большой конкурс. 
«Не пройду конкурс, пойду работать в газету и всё будет по-моему», —  думала Анна Натановна. 

Как же она ошиблась! Поэтесса хорошо училась и успешно поступила. Учёба оказалась увлекательной, но Анна никак не могла представить себя в роли учителя. Своими переживаниями она поделилась с одногруппницами, и вскоре стала пионервожатой.

«Если кто-то ещё не определился, скажу вам сразу, тут я поняла, что это мне нужно. Тут будет всё: цирк хотите? Пожалуйста! Театр хотите? Будет  театр. Хотите заниматься спортом? Я кандидат мастера спорта по спортивной гимнастике!  Работа пионервожатой мне так понравилась, что я захотела пойти в школу. И пошла». 

     

Неожиданные повороты судьбы      

В послевоенное время в стране наблюдалась безработица среди учителей. Педагогические университеты стали выпускать все больше специалистов, но рождаемость резко снизилась, и работы для них было мало. Найти работу в школе в то время было чем-то невероятным. Анне 22 года, она вышла замуж и родила ребёнка. Душа требовала перемен, а жизнь — денег. Однажды вечером ей пришло письмо из районного отдела народного образования с просьбой прийти на разговор:

— Прихожу, мне говорят: «Не хотите ли устроиться в вечернюю школу?» Я подумала: «Отлично, днём я с ребёнком, вечером смену сдал — смену принял, прекрасно». Приезжаю к этой школе и вижу небольшое одноэтажное здание. Захожу — а там большой квадратный зал, из стен которого выходят двери в несколько маленьких комнат — вот и все классы. Директор школы на первом педсовете проверяет мои документы, мы обсуждаем план работы, и в последний момент он говорит: 

— Анна Натановна, с документами всё в порядке, но вы принесите, пожалуйста, фотографию для пропуска. 

— Какой пропуск?

— А что, вам не сказали про это?

— Нет, ничего не сказали.

— Мы работаем в колонии строгого режима.

В классе наступила тишина. Многие были удивлены. Я перестала делать заметки и подняла голову. Все с нетерпением ждали продолжения истории. Когда внимание было приковано к Анне Натановне, она сказала: «Не верьте тем, кто начинает вам петь песни про воровскую романтику. Никакой романтики там нет». В качестве примера она привела песню «Когда фонарики качаются» поэта Глеба Горбовского, который не имел никакого отношения к тюрьме. Мы все кивнули головами в знак согласия или в знак того, что услышали. 

Анна Натановна связала свою жизнь с философией, много лет проработала преподавателем эстетики. Опубликовала более 160 печатных работ научного и методического характера: «Мир культуры: Основы культурологии»,  «Проблема культурного пространства (опыт философского анализа)», а также её авторские поэтические сборники «Строка за строкой», «Траектория», «Контрапункт», «Правила игры». 

Анна Натановна владеет пятью языками: русский, украинский, французский, немецкий и испанский.

Удивительный человек с невероятным уровнем знаний, достигнутых благодаря огромному труду. Никак иначе не объяснишь.

Что такое Родина?

Мы плавно подошли к завершению автобиографического рассказа. Время подходило к концу, и Анна Натановна спросила:

— Дети, что такое Родина?
Три руки сразу поднялись, и мы по очереди ответили:
— Место, где мы родились.

— Семья, воспоминания.
— То место, где мы сейчас живем.

Последовала недолгая пауза, а затем критический ответ:
— Ребята, это слишком просто. Я скептически отношусь к обычному пониманию этого слова. Вы понимаете, «пространство» может быть физическим, географическим, культурным и экономическим. Это скучно. Иногда вы даже не задумываетесь. Просто привыкли к этому ландшафту, просто привыкли к родительским воспоминаниям, ведь у вас нет других родителей.

— Может быть, Родина — это что-то своё для каждого?
— Тогда её как будто и нет вовсе. Сразу задам вопрос: а что значит «своё»?  Где вы это «своё» взяли? Понимаете, мы говорим о вещах, которые существуют, как сказал еще в 15 веке Николай Кузанский «виртуально». Это понятие вам знакомо, вы уже с ним сталкивались. Это есть и нет одновременно: не возьмёшь в руки, но и не объяснишь, что это такое. Вижу, вы читаете Некрасова, Пушкина читали. Я  принесла вам стихотворения, и вы услышите разницу.

Мы проанализировали произведения современных поэтов. Анна Натановна читала их вслух и довольно резко оценивала. Вместе с классом мы обсуждали ошибки: неправильное ударение, нарушение размеров стихосложения и лексическую несочетаемость слов. Поэтесса читала нам произведения Семена Гудзенко «Нас не надо жалеть», Павла Шубина «Полмига», Константина Симонова «Открытое письмо».

Завершая беседу, она передала нам напутствие своей бабушки:

— Делайте только хорошо, а плохо само получится. 

Понравился материал?
Подпишись на рассылку «Роста»