С начала пандемии COVID-19 общественное внимание приковано не только к самому вирусу, но и к врачам, которые с ним борются. В СМИ регулярно публикуются материалы, в которых журналисты разбирают проблемы нашей системы здравоохранения. В интернете появляются специальные проекты вроде «Списка памяти», туда заносят имена всех врачей, погибших от вируса. «Рост.медиа» поговорил со студентами Новосибирского медицинского университета, которые с начала эпидемии Ковид-19 работают в «красных» зонах, о том, почему они решили пойти в больницы, как справляются с трудностями, какие мнения и отзывы имеют на этот счет.
Весенний призыв
Первые новости о том, что студенты НГМУ будут работать в поликлиниках в условиях пандемии коронавируса, появились 24 марта. Будущие врачи получили обращение от декана факультета лечебного дела. В обращении говорилось, что такая практика обязательна для всех студентов-бюджетников шестого курса, «платники» сами принимали решение о том, будут ли они работать в «красных» зонах. 26 марта студентов шестого курса направили в поликлиники Новосибирска для усиления амбулаторного приёма — медицинской помощи человеку без госпитализации.
Однако сначала масштабы «призыва» были совсем другие. Умеда Рахматова — студентка пятого курса кафедры общей хирургии — рассказала, что, согласно самому первому приказу от минздрава, на практику были обязаны пойти все студенты начиная с четвёртого курса. Никаких гарантий со стороны руководства не было, из-за чего учащиеся всех медицинских вузов страны написали коллективное заявление, в котором попросили расселить всех практикантов в отдельные комнаты в общежитиях, чтобы максимально снизить риски заражения других людей, и обеспечить студентов масками и перчатками. Последнее требование было актуальным на тот момент из-за серьёзного дефицита СИЗ (средств индивидуальной защиты. — Прим. «Роста») — в аптеках Новосибирска одна маска могла стоить от 44 до 55 рублей. Проблему с комнатами так и не удалось решить, из-за чего студенты, которые не могли жить отдельно, вовсе отказались от практики. Однако всех, кто согласился работать, начали обеспечивать средствами индивидуальной защиты за счёт поликлиник и больниц.
До того, как студент отправляется на практику в «красную» зону, ему необходимо пройти специальный курс о том, как работать с больными коронавирусом. Курс представляет собой дистанционные лекции, после которых медики проходят тестирование. Вопросы меняются в зависимости от должности практиканта: медсёстры изучают правильную транспортировку больного в госпитале, работники скорой помощи — выявление симптомов вируса. Студентов не допускают до сессии, пока они не сдадут этот экзамен. Практика буквально накладывается на учёбу в дистанционном формате. К примеру, ночью у студента могло быть дежурство в больнице, а днём — пары.
Руслан Алиев учится в медицинском университете на шестом курсе. Он ещё до пандемии работал в поликлинике медбратом — потом в учреждение стали поступать люди с ковидом. Руслан стал бороться с эпидемией.
Поликлиника действительно обеспечивает студентов всеми необходимыми средствами защиты. Для работы с инфицированными врачи, помимо своего хирургического халата, надевают поверх него специальный защитный костюм, перчатки, шапочку, респиратор или две маски, если СИЗов не хватает. После каждого захода в «красную» зону — палаты, где лежат заражённые коронавирусом, — нужно утилизировать весь комплект. Как бы то ни было, риск заразиться всё равно остаётся, но Руслан отмечает, что загруженность не оставляет времени даже на то, чтобы бояться за себя: «Физически тяжело работать, нагрузка огромная. Постоянно приходится двигаться, от защитных костюмов тело потеет, а в респираторах вообще тяжело дышать. Это всё приводит к проблемам: у кого-то может астма обостриться, у кого-то сыпь появится на теле. От масок появляются ямы на лице. Всё тело [болит], а особенно ноги очень болят. Из-за перчаток и постоянной обработки рук антисептиками кожа сохнет, становится хрупкой, часто возникает зуд и появляются трещинки, через которые может пробраться инфекция. У кого-то даже появляется аллергия, но, как говорится, нет грани человеческих возможностей».
Несмотря на все риски и сложности, будущий доктор верит в идеалы своей профессии: «Я врач, а врач должен лечить. Тяжело, конечно, и близкие переживают, но работать нужно».
Необходимо подкрепление
30 марта в группе «ВКонтакте» профсоюза студентов НГМУ появился пост. В нём председатели профессионального комитета уже признавали, что даже студентов шестого курса, пришедших на подмогу профессиональным врачам, оказалось недостаточно: «Нам необходима база волонтёров, которые будут являться подмогой врачам в поликлиниках и больницах разных районов Новосибирска (соответственно, удобных для вас) при возникшей необходимости». Волонтёром мог стать любой студент вне зависимости от кафедры или курса.
Умеда Рахматова стала одним из первых волонтёров. Девушка решила участвовать в борьбе с вирусом, желая помочь не только людям, но и своим преподавателям. Ещё до пандемии она неоднократно видела, как много работы сыпалось на её будущих коллег, а сейчас обязанностей у врачей ещё больше. Финансовый вопрос девушку не волновал — в конце марта ещё не было упоминаний про выплаты врачам.
«Если до коронавируса у нас было время, чтобы попить чай и пообщаться друг с другом, то сейчас это просто невозможно, — поясняет Умеда, вспоминая свою практику в прошлом году. — Раньше мы обедали в час дня, а теперь в четыре или пять часов. Ужин вообще переносится на ночь. Бригад скорой помощи очень не хватает, а новые люди не приходят, потому что знают, как много мы работаем».
Умеда работает в инфекционной бригаде скорой помощи помощником старшего фельдшера. Именно врачи таких бригад приезжают домой и осматривают людей с подозрениями на коронавирус. Девушка вспоминает, что в первые дни самоизоляции люди начали массово паниковать: «Даже при малейшем повышении температуры они уже звонили в скорую. Из-за этого те, кому действительно нужна была помощь, могли очень долго нас дожидаться из-за этих непонятных температур. Сейчас диспетчеры сразу спрашивают температуру при вызове, и лёгкие жалобы на неё не принимаются. Бригады скорой помощи также не делают тесты на коронавирус, врачи занимаются только выявлением симптомов и госпитализацией, если последняя необходима».
В больницах свободных коек остаётся не меньше, чем пару месяцев назад. Несмотря на то, что изо дня в день в Новосибирске из больниц выписывается всё больше людей, врачи госпитализируют не меньше новых пациентов. С начала июня количество новых случаев заражения в Новосибирской области колеблется от 102 до 113 за день, и только с 6 июля количество заражённых начало стабильно снижаться. Однако сами врачи, в том числе и Умеда, официальной статистике не доверяют: «Если я начну замечать, что вызовов становится меньше, а свободных коек — больше, значит, ситуация действительно улучшается».
По всему городу в центральную подстанцию скорой помощи поступает около четырёх тысяч звонков. Это общие запросы: от подозрений на коронавирус до жалоб на живот. Реанимационная бригада может обработать десять звонков за день, а линейные — те, кто занимаются обычными вызовами, — выезжают на 15-20 звонков. Из-за недостатка людей диспетчерам приходится выбирать, на какие вызовы нужно ответить незамедлительно — многое зависит от срочности и жалоб людей. Умеда говорит, что в её практике были задержки и на 8 часов.
Врачи, безусловно, беспокоятся за своих пациентов, за самих докторов намного больше переживают их семьи. Когда родственники Умеды узнали, что девушка собирается работать с инфицированными ковидом, они всячески начали её отговаривать.
«Все очень этого не хотели: говорили, чтобы я уволилась, взяла больничный, больше посвятила времени учёбе. Как раз у нас недавно прошла сессия, к которой я немного не успевала подготовиться. Все были против, но потом поняли, что без рисков никак. Они всегда будут. Коронавирус рано или поздно закончится, но остальные болезни никуда ведь не делись».
Условия меняются
С первых дней апреля в СМИ регулярно начали появляться новости о новых ковид-госпиталях в Новосибирске, которые ранее представляли собой обычные больницы. Отделения медучреждений, где раньше работали терапевты или хирурги, сокращают или полностью перепрофилируют. Больница должна быть разграничена на «зелёные» и «красные» зоны, в последней увеличивается количество коек, завозятся дополнительные аппараты ИВЛ. Полностью перепрофилированные больницы прекращают приём всех пациентов, в них врачи госпитализируют только заражённых коронавирусом. При этом врачи, работающие в таких госпиталях, не могут перевестись в другое место.
В одном из таких частично перепрофилированных госпиталей работает Алёна Фёдорова — студентка четвёртого курса. До мая у неё была обычная практика, пока в отделении гастроэнтерологии (отделение, в котором занимаются лечением болезней желудочно-кишечного тракта. — Прим. «Роста»), в котором работает девушка, не появились пациенты с подтверждённым COVID-19. Для них в госпитале выделили отдельную палату, из-за чего врачам перед каждым заходом в «красную» зону необходимо надеть весь комплект СИЗ. Больница, в которой работает Алёна, не профильная, поэтому разделения на «красную» и «зелёную» зоны нет. Все пациенты, заражённые коронавирусом, находятся только в одной палате.
Несмотря на то, что у девушки было право отказаться от работы с вирусом, она решила не отступать: «Многие имеют право отказаться от подобной помощи населению, но большинство идёт на такой самоотверженный поступок. Причин много, но для меня помощь таким пациентам — прямая рабочая обязанность. Я чётко понимаю, что это мой осознанный выбор — не остаться с книгой дома или пойти гулять с друзьями, а идти на работу, где в моей помощи нуждаются десятки разных больных, ведь в ближайшие 24 часа о них смогут позаботиться только дежурный врач и я».
Алёна считает, что искренняя благодарность пациентов — одна из главных причин не увольняться: «Да, медработникам сейчас приходят выплаты за коронавирус, суммы значительные, но важны ли они, если ты сам заболел? Вся эта же сумма и уйдёт на лечение и реабилитацию. Большинство медиков имеют доброе сердце и готовы жертвовать своим здоровьем ради спасения своих пациентов. Просто потому, что по-другому нельзя».
***
«Просто потому, что по-другому нельзя» — ответ на вопрос, почему даже не самые опытные, но убеждённые и верящие в своё дело студенты борются с вирусом в это сложное время. Они понимают, что в их профессии есть мастера своего дела, которые могли бы значительно улучшить ситуацию, однако у молодых людей желание помочь людям стоит выше жалости к себе.
Сейчас уже почти невозможно относиться несерьёзно к пандемии, однако именно врачам неприятнее всего слышать конспирологические теории о мировом заговоре.
«Если бы у меня была возможность, я бы специально всех «не верящих» одела в СИЗ и отвела в своё отделение или реанимацию. Когда всё это видишь своими глазами, не остаётся никаких сомнений, что пандемия реальна, люди тяжело болеют, умирают… и это не шоу, а суровая реальность», — в эмоциональном порыве высказалась одна студентка, с которой мы общались для сбора информации.
Одна из главных мыслей, которую все герои публикации (даже те, чьи истории не вошли в текст) передавали при разговоре: рано думать, что мы пережили пандемию. Очереди в магазинах, толкучка в автобусах и метро могут привести к началу второй волны, которая может оказаться опаснее первой. Даже если вы переболели коронавирусом, иммунитет к нему сохранится только на 3-4 месяца. Медики, безусловно, понимают каждого, кто хочет, чтобы эта эпидемия поскорее закончилась, однако никто не ждёт этого финала больше, чем они сами.
Авторы текста: Андрей Стрелец и Сахиль Алиев
