В театральной студии «Особенный ТИП» занимаются люди с ограниченными возможностями и без. Уже больше пяти лет различные режиссёры и актёры ставят на новосибирской сцене инклюзивные спектакли. В новом театральном сезоне «типовцы» выступили с премьерной постановкой «Моя планета». О том, как создавали такой спектакль, почему «Особенный ТИП» необходим людям и зачем нужно рассказывать о боли, «Рост» узнал на репетиции спектакля «Моя планета».
Экзюпери в Сибири
Вечер. На улице слякоть. Театральная студия Крикливого и Панькова находится в тихом центре — в подвале пятиэтажного дома.
Внутри тебя накрывает волна весёлых голосов. На полу лежат блёстки, мишура, куклы и, как позже становится понятно, планеты. Актёры студии «Особенный ТИП» тоже «разбросаны» кто где. Кто-то устроился прямо на полу и собирает куклу: приклеивает к туловищу игрушки голову, кто-то ходит от стенки до стенки, повторяя свои реплики.
— В традиционном, классическом театре я не могу взять людей с особенностями здоровья. В России такого пока нет, — говорит режиссёр Варвара Попова.
Варвара сразу после института решила, что будет экспериментировать.
— Когда я пришла в студию «Особенный ТИП», боялась, что всё будет непросто. Но, как выяснилось, для такой работы не нужна какая-то специальная подготовка, и не пришлось закрывать глаза на чьи-то особенности, ведь в этом театре многие — непрофессиональные актёры, и замечания делаются им всем.
Скоро начнётся открытая репетиция инклюзивного спектакля «Моя планета» — космическая одиссея, поставленная по мотивам повести Антуана де Сент Экзюпери «Маленький принц».
— Мы говорим, что спектакль поставлен по мотивам «Маленького принца», но на самом деле эта повесть для нас просто отправная точка, каркас, — рассказывает Варвара. — В основе спектакля — история боли каждого из актёров. И это не попытка «прослезить» зрителей.
— Если я понимала, что человеку в какой-то степени стало некомфортно, я могла проконсультироваться со специалистом о том, как себя вести, исходя из моих задач, — объясняет Варвара. — А ребята параллельно в любой момент могли написать психологу и, например, спросить: «Как вот это лучше подать, чтобы было безопасно и комфортно для меня?»
Настя пришла в театральную студию совсем недавно. Спектакль «Моя планета» — первый для неё. Она сравнивает смысл постановки с недавно вышедшим в кинотеатрах фильмом «Джокер».
— Мы поднимаем тему такую: если человеку больно, он не должен делать счастливый вид, чтобы обществу было комфортно, — объясняет девушка.
— Ваши истории очень личные. Разве не было некомфортно ими делиться?
— Ох, конечно было! — не скрывает эмоций Настя. — На каждом занятии мы садились на стульях в кружок и слушали истории боли. И сначала ребята, которые рассказывали истории, реагировали очень эмоционально. Чаще всего начинали плакать, потому что многие раньше вообще никому об этом не рассказывали. Но так мы сблизились, открыв друг другу душу. И у каждого в спектакле есть цель — и это цель не страдать и не говорить, что «мы несчастные, нас нужно пожалеть». Человек, слушая нас, должен после спектакля встать и пойти делать что-то со своей жизнью.
Инклюзия и стереотипы
«Типовцы» помогают спуститься по лестнице Ольге Стволовой. Ольга — создатель театральной студии «Особенный ТИП», её куратор и актриса. Каждого в студии ждут её улыбчивый привет и объятия.
Ольга аккуратно проезжает мимо всех вещей, которые разбросаны по полу. Ловко снимает со спинки своей коляски портфель и достаёт оттуда будущие декорации для спектакля.
Около пятнадцати лет Ольга сидела дома, прикованная к инвалидному креслу. Она часто смотрела телевизор, особенно любила передачи про театр. Со временем Ольга начала посещать постановки, писать рецензии. Появилась мечта — когда-нибудь выступить на сцене. Однажды одна из актрис «Старого дома» предложила Ольге организовать свою театральную студию.
— Я слышала, что в мире существует инклюзивный театр, что он работает не как реабилитация, а как именно творчество и искусство. И мне было интересно заниматься таким театром, — говорит Ольга. — Вот так это всё получилось: из желания самой создать театр, искать новый театральный язык и изменить общество, сделать его более инклюзивным.
Ольга закончила только среднюю школу, высшего образования не получала. Но работа куратором в инклюзивном театре для неё — не проблема. Она считает, что абсолютно у каждого человека есть свои особенности, к которым можно найти подход:
— Особенность человека с инвалидностью не какая-то невероятная, это просто особенность, — объясняет Ольга.
— А есть человек, внешне у него особенностей нет, но он легко раздражается и постоянно опаздывает. Видите, у всех есть особенности!
— Любой желающий может попасть в студию и поучаствовать в спектакле?
— Нет, у нас есть кастинг, который проводит режиссёр. У него есть задача: подобрать людей для своего проекта. Когда мы проводили первый кастинг на спектакль «Ангел с усами», многие люди с инвалидностью рассказывали, что они никогда не проходили никакие кастинги и для них это было удивительно.
— Мне кажется, это повышает значимость для самого артиста…
— Да, меня бы унизило, если бы мне сказали: «Мы вас взяли, потому что мы всех берём». Всё-таки важно ощущать, что меня взяли потому, что считают, что я этого достойна. И люди немного по-другому себя ведут. У них появляется отпечаток того, что их выбрали, а кого-то другого, на их взгляд, такого же талантливого, не выбрали. После кастинга актёр несёт какой-то определённый груз ответственности.
Процесс обучения в «Особенном ТИПе» состоит из тренингов и индивидуальных занятий, а потом уже актёры готовятся к спектаклю. Занимаются «типовцы» практически каждый день. Существуют индивидуальные занятия, на которых режиссёр работает с каждым по отдельности, и общие — когда все вместе приходят в студию и репетируют.
Каждый последний вторник месяца актёры проводят открытый урок в молодёжном центре «Этаж».
— На открытый урок могут прийти люди и принять участие в нашем общем занятии, получить какой-то интересный опыт и почувствовать себя в такой среде, — продолжает Ольга.
Корреспондент «Роста» к этому моменту успела многим задать вопрос о стереотипах. До разговора с Ольгой Стволовой вопрос не казался глупым. Хотя ответы у всех были примерно одинаковыми — со стереотипами здесь никто не сталкивается. Ольга, не догадываясь, что уже многие ответили на этот вопрос, в очередной раз доходчиво объяснила, почему в «Особенном ТИПе» стереотипов нет:
— Понимаете, когда человек идёт в инклюзивную театральную студию, он понимает: здесь будут люди с инвалидностью. То есть всё равно сюда приходят какие-то определённые люди. Хотя у зрителей ещё бывают неоправданные ожидания. Многие говорят, что ожидали, что им будет жалко актёров, что они будут плакать, а они, например, смеялись. Некоторые говорили: «Я смеюсь и думаю: а нормально ли то, что я смеюсь?» Вроде бы человек пришёл на спектакль в инклюзивную студию, тут, наверное, всё должно быть серьёзно, а он сидит и смеётся.
Или люди иногда говорят: «Мы пришли и увидели сильных людей». То есть они не ожидали, что будут смотреть и думать, что эти люди живут сильнее и полноценнее, чем они. Своими спектаклями мы как бы перевоспитываем зрителя.
Участие в «Особенном ТИПе», по мнению Ольги, помогает быть более внимательным. В другой студии какие-либо особенности человека не замечают или не привыкли замечать. И по большей части именно в этом отличительная черта студии: если не замечать здесь особенностей человека, работать не получится.
— Сегодня мы работаем в подвале, — поясняет Ольга. — Когда репетиция закончится, ребята должны будут подумать: «Если я уйду и все уйдут, как Оля поднимется по ступенькам?»
Такая разная боль
Атмосфера в студии накаляется, репетиция спектакля вот-вот начнётся. По помещению ходит юноша и громко повторяет свои реплики. В какой-то момент Ольга вдруг начинает петь: «Ля-ля, всем доброго дня», и все в комнате подхватывают эту песню.
Мимо проходит крупная девушка, бормоча что-то себе под нос. Она проговаривает мысли вслух, считает собственные шаги, копирует чьи-то позы и движения. С ней в студию сегодня пришли родители, они останутся здесь до конца репетиции, которая продлится до поздней ночи.
Из всех присутствующих эта девушка кажется самой замкнутой. Однако она первая из актёров подходит знакомиться с журналистом «Роста».
— Привет, как тебя зовут? Я Нина, — произносит девушка.
Познакомившись, Нина теряет интерес к незнакомому человеку. Сама больше не подходит.
На сцене практически темно. Восемь человек стоят рядом с самодельными планетами. По центру в небольшом окошке сидит девушка, все реплики актёров она будет дублировать на языке жестов.
Спектакль начинается. Один из героев постановки отправляется искать Маленького принца. Он летает от планеты к планете и слушает истории боли. Актёры здесь одновременно играют и роль, и самих себя. В руках у каждого — кукла. Спектакль построен так, словно истории боли рассказывают не актёры, а куклы у них в руках.
Каждый монолог уникален, некоторые из них вызывают сочувствие, некоторые понимание, а некоторые — ужас.
Боль о том, каково всю жизнь прожить в инвалидном кресле. Боль о том, как пережить тяжёлую любовь, расставание и суметь двигаться дальше. Боль — как фобия оказаться в центре внимания. Боль — считать себя недостойным чего-либо. Боль, которую чувствуешь, когда теряешь родных. Боль от пережитой клинической смерти…
Маленькая ракета путешественника, ищущего Маленького принца, долетает до астероида, который «покрыт карамелью, и живёт на нём женский пришелец». Это астероид Нины.
Нина рассказывает, что может понимать и чувствовать только физическую боль, а ещё страх:
— Я не люблю и не умею говорить про боль, — говорит женский пришелец со сцены. — Когда мне сейчас нужно было подумать и вспомнить свои боли, я помню только про то, как обожглась, порезалась, укололась, а ещё когда плохо и болит голова. <...> Последняя сильная боль — рана от пореза. Её нанёс мне мой старый любимый диван. В нём лопнула пружина, а я не заметила и легла на него.
— Главное, чтобы боль не сломила. Есть такое слово «ресурс», запас сил, именно он нужен, чтобы справляться с болью. Мне кажется, самый главный ресурс — поддержка родных и любимых. Это как крылья, которые могут тебя подхватить и вынести в радостный, светлый мир, — завершает свой монолог Нина.
Единственные родители, которые присутствуют сегодня в зале, — родители Нины. Они сидят в первом ряду. Пространство между сценой и первым рядом совсем маленькое. Когда родители Нины тихонько шепчут ей, что она молодец, это никак не мешает спектаклю.
