Сергея Дроздова новосибирская публика помнит по спектаклям «Старого дома». Полгода назад он переквалифицировался из актёра в режиссёры и создал свой театр «Понедельник выходной». О том, почему Дроздову не интересна современная драматургия, зачем он хочет вернуть постановкам «живой диалог» и для чего актёр решил создать собственный театр, узнал «Рост».
— «Понедельник выходной» — почему такое название?
— Существует русская традиция в театрах: понедельник — всегда выходной. Если в воскресенье люди активно посещают театры, то в понедельник мы отдыхаем. Просто поэтому. Приходишь к нам и сразу понимаешь: «О, так это театр».
— Вы всегда были актёром, что подвигло открыть свой театр?
— Живу по принципу «Хочешь — делай». А вообще — да, я проработал 16 лет артистом, и у меня было несколько своих постановок во время работы. В один момент я понял, что нет такой свободы действия в других театрах, если это не твой театр. Чтобы поставить спектакль где-то — довольно сложно договориться, у каждого театра своя политика и запросы, а когда работаешь сам, следовательно, и ставишь то, что предпочтительно тебе.
— Не боитесь ли вы прогореть, всё-таки это не та область, где можно легко заработать деньги?
— Конечно, боюсь, есть такая опасность, это очень сложно коммерчески и дико тяжко уже сейчас. Но мы ищем варианты развития: спонсоров, новые проекты, места, где мы можем что-то ставить, пробовать и так далее.
—У меня нет задачи отличиться. Я просто занимаюсь тем, что я люблю. А похоже это на что-то или нет, не мне судить. В мире не существует похожих друг на друга театров, репертуар у каждого свой, разные площадки, артисты, да и склад ума у режиссёров иной. Мы никогда ни с кем не будем похожи. В частности, камерной сценой или моей личной особенностью —не ставить современную драматургию.
— В одном интервью вы сказали, что не ставите современную драму потому, что она больше для головы, а вы предпочитаете больше чувства. Но разве театр создан не для размышлений ?
— Я не очень люблю новую драму, мне это неинтересно, слишком узкие постановки, которые на один раз. Пройдут года, и уже будет никому не интересно это смотреть. Я предпочитаю классическую литературу — она на все времена.
Сидя в зрительном зале, мне лично не очень хочется разгадывать шарады, нужно быть сопричастным тому, что там происходит. А сопричастие происходит через чувство. Я сопереживаю, когда сижу в зале, а это должно ощущаться в сердце. Лучше пусть мне было бы больно с ними, или грустно с ними, или как-нибудь, но с ними, и это передаётся не через голову. Но я говорю не о том, что размышлений совсем не должно быть, просто сначала необходимо задеть изнутри, тогда человек уже задумается. Постоянно говорю вот эту фразу: «Я не люблю, когда смешно в театре, лучше, когда ржавым гвоздём по сердцу».
— Когда в голове зарождается идея постановки, вы сразу осуществляете её?
— Обычно сразу. Пока горишь — нужно делать, потом уже не то.
— По какому принципу вы находите и отбираете актёров для вашего театра?
— Они проходят естественный отбор (Смеётся). На самом деле с кем-то я уже работал в Омске, пригласил сюда, с кем-то просто надо попробовать поработать. Я никогда не проводил никаких кастингов, не считаю это правильным: проверить артиста можно только в работе. Если специально начать отбирать, то человек может так или иначе подготовиться к этому, а к реальной работе — никогда.
— Почему на роли в спектакле «Подонки» вы пригласили актёров из других театров?
— Во-первых, у меня не хватает людей, всего 12 актёров, и то только с этого года, раньше было 10. Во-вторых, важна точность распределения по ролям, от этого зависит примерно 70 процентов успеха спектакля. Когда думаешь о том, кто бы мог сыграть того или иного героя, в голове может появиться любой твой знакомый артист, так и получилось с «Подонками». Например, с актёром, который играет Луку, оказалось довольно забавно. Мы пересеклись на конкурсе «Актёрская песня», и он спросил у меня: «Слышал про твои проекты, не хочешь вместе поработать?» Я сказал: «А давай. Ты будешь Лукой». Больше ни о чём не говорили, только лишь назначили время, я отправил ему текст, и сразу начали работать вместе.
— Его время наступило. Так бывает. Актуальность — это попадание во время, видимо, сейчас период становится в чём-то схожим с тем, когда писал Горький. Или тот социальный срез, или проблематика вдруг становится действующей. Потом через какое-то время актуальность именно этого писателя пройдёт, всё идёт по спирали: время меняется, и на смену этому времени приходит новый писатель.
— Всё чаще актёры в спектаклях пытаются взаимодействовать со зрителями. Почему такая тенденция появилась?
— Не знаю, я не слежу за тенденциями и не стараюсь никого удивлять. Мне хочется вернуть то, что пропало с появлением технологий, — простой живой диалог. С одной стороны, это связано именно с нехваткой реального общения, потому что всё чаще телефон нам стал замещать настоящую жизнь. А с другой — это один из способов взаимодействия с человеком. Очень честный, открытый и прямой — короткий путь достучаться.
— С кем из режиссёров вам было комфортнее работать как актёру?
— Пожалуй, не было тех, с которыми работа казалась дискомфортной. Есть неплохая поговорка: «Артист не прощает режиссёру только неуспех». Мне повезло, я работал с успешными режиссёрами всегда.
Да и дело не в комфорте. Чаще всего, если тебе тяжело работать с режиссёром, то будет классный результат, а если легко и комфортно, то вероятнее, что получится ширпотреб.
Было здорово работать с итальянским режиссёром Антонио Лателла и его группой, например. Да ещё много с кем, я сыграл более сотни ролей, так даже и не вспомню каждого.
— Вы очень любите женскую тематику в театрах.
— Эта тематика необходима всем, сложно объяснить. Женщина — это сама природа. Я люблю женщин. Всё в этом мире «из-за» или «для» женщин. Что вы мне сейчас ни назовёте, оно всё будет связано с ними. Женщина — мать. Женщина — любовь. Женщина — жизнь. Без них невозможно.
— Что для вас театр?
— Всё. Театр – это моя жизнь. С четвёртого класса я ходил в театральные студии, а в десятом классе уже продолжил работу профессионально. Мой способ дышать, развиваться, чувствовать — всё в театре.
