Мы встречаемся с Сергеем на площади Ленина. Но не возле нашумевших цветов, а в маленьком скверике, где стоит маленький Ленин. Правда, сильно назойливые мошки не дают нам покоя, и мы уходим в ближайшее кафе. Сергей Лиджиев – сооснователь первой инклюзивной кофейни «Шарлотка» в Новосибирске. Вместе с ним пришли Саша и Яна – бариста этой кофейни. В середине июня «Шарлотка» закрылась на неопределенное время из-за низкого трафика. Мы решили узнать о трудностях и особенностях такого бизнеса, а ещё о самом главном – человеческой доброте.
«Шарлотка» приостанавливает деятельность второй раз за всё своё время работы. Первый раз Сергей закрыл кофейню на Серебренниковской, после чего команда переехала в «Мегу».
«В марте мы открылись в «Меге». И вот сейчас были вынуждены остановить работу. Причина – исключительно в недостаточном трафике. Когда мы заходили в «Мегу», мы спросили общее число посещений ТЦ в день – это 15 тысяч человек. Мы посчитали, что для нас это будет достаточно, но, как оказалось, важно, чтобы непосредственно в месте, где мы находимся, был трафик высокий. А там, где мы находились, было мало людей. Тогда мне предложили переехать на «Сибирский Молл», но я был финансово не готов к этому. К тому же место должно быть адаптировано для людей-колясочников, но текущая мебель была не комфортна для них, нужно было всё переделывать».
Место в «Меге» – «отдельный остров», рассказывает Сергей, его команда считала своим. Они вместе следили за порядком и «гоняли хулиганов». Хоть сейчас и нет такого места, но Сергей не теряет позитивного настроя, и полного прекращения деятельности у него в планах нет. Мотивация – люди.
«Знаете, мне было страшнее закрывать, а не открывать заведение, – делится Сергей. – Очень сильно переживал. И сейчас тоже постоянно думаю об этом. Но я знаю, что заморозил свою деятельность не навсегда. Когда мы первый раз закрылись, мы активно искали новое помещение. И нам всё друзья, тоже предприниматели, говорили: «Вот, ребят, ну так же не бывает, чтобы заведение закрылось, а потом «бах», и ещё раз открылось». Но мы привыкли делать так, как привыкли. Не оставляли эту мысль. Конечно «пипплы» были в шоке, никто не ожидал. Все, наверное, уже «похоронили» наш бизнес. Но я считаю, что он важен так или иначе. В первом составе у нас были ребята с синдромом Дауна. Мы видели чётко, что им на пользу идёт работа. Но мы не принимали это на свой счёт и не связывали с нашей деятельностью это, так как с ними колоссальную работу проводили родители. А второй раз я увидел, что это нужная деятельность, это очень помогает развиваться ребятам. И только из-за этого во второй раз было тяжелее закрываться. И, как предприниматель, я чётко понимаю, что я ложанулся, и закрыться должен был ещё месяц назад. Но я видел, что вокруг происходит, и до конца всё из себя выжимал. Это важно и нужно. Я видел, как это меняет жизнь ребят, я старался, но пришёл момент, когда надо было остановиться».
История открытия «Шарлотки» имеет «романтический подтекст», так вспоминает Сергей, ведь кофейню они открыли вместе с тогда ещё будущей супругой Анастасией. В прошлом он, основатель компании, которая разрабатывает смартбраслеты AutismCare – такой гаджет помогает следить за эмоциональным состоянием человека с расстройством аутистического спектра. Тогда Сергей и «прочувствовал на себе проблему» через беседы с родителями. И главная проблема для родителей, чей ребенок имеет ментальную или физическую особенность – трудоустройство.
«Я очень много разговаривал с родителями – чаще всего с мамами. И они говорили, что даже если и смогут социализировать своего ребенка, после их ухода его ждёт, так или иначе, закрытое учреждение. Ведь нет адаптированной для него работы. Пенсии просто не хватает, а дополнительный источник дохода нужен. Если его нет, то только учреждение. И я задумался тогда как предприниматель. Очень хотелось какую-то волшебную кнопку придумать – нажал, и проблемы нет. Но не в этот раз. Здесь нужна кропотливая, серьёзная, вдумчивая работа. И начать её должны именно мы, предприниматели. А позже мы с моей супругой – тогда ещё «не», решили открыть кофейню. Она всегда мечтала о своей кофейне. Я ей предложил открыть инклюзивное. «А как? А разве так делали?» – говорит. Нет, посмотрели, заграницей подобное есть, а в России тогда не было. Очень быстро, буквально вечером уже докрутил идею, что должно быть и как. Страшно мне не было. Я привык к трудностям и их преодолению».
К нам подходит официант – спрашивает, что мы выбрали. Саша и Яна молчат. Тогда Сергей уточняет у них, чего они хотят. Ребята отказываются, а Сергей в ответ – «ну хоть чего-нибудь давайте, ребят!» и заказывает холодный лимонад на всех. Повеяло чем-то отцовским.
Саша и Яна нашли «Шарлотку» самостоятельно. Саша – давний гость кофейни. «Я их в первый раз нашёл через обычную газету «Советская Сибирь», там черно-белая иллюстрация была и статья большая – на всю страницу», – делится Саша.
Саше 34 года, а Яне – 18. Он своим диагнозом не поделился, потому что он у него длинный. И в том учреждении, где Саша проходит лечение, по его словам «карточки выдают быстро и убирают». А у Яны приобретенная эпилепсия, осложнёния после коронавируса. Сейчас девушка в стадии ремиссии и планирует поступать в колледж. Яна пришла в «Шарлотку» по совету мамы – они увидели рекламу по телевизору. Девушка пришла к ним на стажировку, когда команда уже переехала в «Мегу». Саша тоже делится своим опытом:
«Сначала просто хотел попробовать, посмотреть, что это. Я любопытный. Я ещё до этого по-разному любопытствовал. Сначала для меня это было что-то такое немного с романтикой. Все, кто работает, они все отзывчивые, все советуют что-то. Мне постоянно почему-то везёт на тех, кто открывает, кто создает эти кафе».
Сотрудников «Шарлотка» ищёт только через свои посты в группе во «ВКонтакте», поэтому часто ребята сами приходят к ним. Сергей рассказывает о процессе трудоустройства:
«Сначала обучались, потом стажировались. У каждого процесс обучения по-своему складывался, у каждого слабые и сильные стороны свои. Вообще я планировал, чтобы в команде состояли четыре инклюзивных бариста и два нормотипичных. Но в итоге мы не дошли до трудоустройства с Сашей и Яной из-за закрытия. Но они довольно быстро научились коммуницировать с клиентами, кассу освоили. Но что получилось, то получилось. Сейчас ведём работу с центром «Мой бизнес», может, через них получится трудоустроить ребят, потому что не хочется, чтобы они теряли навыки. Скачок был колоссальный. Саше тяжело было разговаривать с людьми. Я помню, когда он первый раз пришёл, он минут пятнадцать минимум собирался с силами, чтобы сделать заказ у нас. И через некоторое время совместной работы, он говорит: «Чё, вы, наверное, от меня устали уже? Надо помолчать немного?». Не, говорю, Саш, продолжай, говори. Я помню, что было, и что стало: земля и небо. Он у девчонок номер телефона берёт уже. Саш, ты уже в двух спектаклях отыграл? Артист Большого и Малого театра», – отвлекается Сергей и очень по-доброму улыбается.
«Не спектакли, это мастер-классы. Один раз в «Лаборатории сказок» участвовал. А другой – в парке. В первом там себя самого играл, правда, в виде героя свою историю рассказывал. А во втором просто перформанс был, – делится Саша и рассказывает о своих планах. – Ценности пересматриваю. Я ещё подбираю, чтобы рабочее время совмещалось с тем, что у меня раньше было, чтобы всё это не пересекалось. Некоторым нужно из внешнего во внутренний погружаться, а мне, наоборот, нужно изнутри во внешнее двигаться. Я больше в голове сижу, поэтому и не могу, хотя есть много возможностей».
Сергей тоже часто проводит мастер-классы для людей с инвалидностью. Он делится своим опытом:
«Я хотел сделать некий учебный инклюзивный комбинат – прям на поток поставить обучение бариста. И я видел, кому нравится, у кого получается. И через такую деятельность я оттачивал навыки, именно методологию обучения человека с ментальными особенностями. И сам потихоньку разбираюсь, учусь и учу. Реальный кейс из нашей работы – расширяем молоко во время готовки. Первый состав ребят, Саша в том числе, с астигматизмом. Под определенным углом он не видит, а там надо видеть очень тонкую грань, когда у тебя форсунка в молоке находится чуть выше, чуть ниже – не работает уже. И вот как им это сделать? Сначала пытался 3D-модели делать. Не получилось. Стали на слух пробовать. «Саша, ищи звук, ищи звук». Через это делали, учились. Надо понимать особенности ребят. Если через зрительные ориентиры бесполезно обучать, то только на слух пробовать».
С негативом в своей деятельности Сергей сталкивается редко. А если и сталкивается, то только на просторах интернета.
«В большинстве с негативом не сталкиваешься на месте работы. А когда статьи выходят, в комментариях начинают писать гадости, – вспоминает Сергей. – И это не самый честный отзыв. В первом составе работал человек с синдромом Дауна. Писали, что соплей накидают в пирог. Даже вспоминать, если честно, не хочется. А на месте мы не сталкивались с негативом, не было такого, чтобы гость был не доволен. Мы всегда спрашиваем, что не так, и готовы переделать заказ в случае чего, но такого никогда не было. Наоборот, люди, когда попадают в инклюзивное заведение, как-то хотят поучаствовать, помочь.
Часто посетители кофейни оставляют какие-то пожертвования. Например, закинут купюру в стеклянную чашку на столе или задонатят какую-то сумму через группу во «ВКонтакте».
