Андерграундная жизнь Новосибирска известна далеко не каждому. Автор «Рост.медиа» начал знакомство с ним с группы Портленд 17, а именно — с фронтмена группы и ритм-гитариста Геннадия Усольцева.
— Итак, сейчас ты – фронтмен группы Портленд 17. Но с чего началась твоя музыкальная карьера?
— Мне всегда нравилась музыка. В какой-то момент я вдохновился My Chemical Romance (прим.американская рок-группа), и тогда мы с друзьями со школы собрали коллектив. Мы начали играть в гараже каверы, очень много каверов. Тогда же мы начали давать первые концерты, попали на лейбл, там провели какое-то время, пробовали писать свой материал. Вот это, собственно, моя первая группа, которая просуществовала два года – с неё все началось. За ней было еще несколько, а теперь настало время Портленда.
— То есть твоя карьера началась достаточно давно, ты уже через многое прошёл. Как ты оцениваешь этот музыкальный опыт?
— Я считаю, что мои навыки очень сильно выросли. Я сейчас могу писать классные песни, на гитаре научился неплохо играть, причём буквально за два года, до этого вообще ни разу не брав инструмент в руки. Вокал очень хорошо подтянул за шесть лет занятий музыкой. Но всё равно хочется добиться большего, я не стою на месте.
— Ты ведь хочешь посвятить музыке всю свою жизнь? Это твоя основная деятельность?
— Да, это моя основная деятельность. Я хочу быть на слуху, отдать себя музыке. Я просто хочу добиться успеха и быть услышанным. Хочу, чтобы люди испытывали эмоции от моих песен.
— А как ты понял, что музыка – твоё? Ты долго шел к осознанию этого или это было моментальное решение?
— Я долго шёл к этому. В первое время, когда с первой группой был, я только разбирался в том, как работает музыка. Тогда, на тот момент, я не играл ни на одном инструменте, и все, что я умел делать, – только петь, и то какое-то время мне давалось это очень тяжело. Я долгое время думал стать дизайнером, но у меня с этим как-то не задалось. Это было, видимо, не совсем то, чего я хотел, потому что сам по себе промышленный дизайн мне не особо-то и нравится, а вот, например, быть иллюстратором интересно. Я бы даже хотел попробовать в будущем сделать свой комикс… Так что из-за того, что с дизайном не задалось, я долго разбирался в том, что я по-настоящему хочу. Музыка – это мое хобби – или нет? Я понял, что это то, что мне действительно нравится, это дело все моей жизни. Это пришло только через два-три года с начала моих занятий. Теперь я знаю, что это действительно мое.
— Тебя беспокоило то, что ты не мог найти себя?
— Меня очень напрягало это: у меня были депрессивные эпизоды, когда я был в апатичном состоянии и не знал, что с этим делать. Но теперь я на своем месте.
— То есть можно сказать, что музыка играет, наверное, главную роль в твоей жизни? А что она значит для тебя не как для музыканта, а как для слушателя?
— Я много вдохновляюсь музыкой. Она помогает мне писать новые песни. Я часто слушаю в свободное время много разных исполнителей, разных альбомов, они делают мою жизнь лучше. Я люблю просто отдохнуть под какой-нибудь приятный альбом. Например, сольный альбом Джерарда Уэя (американский исполнитель, наиболее известный как солист группы My Chemical Romance – примечание редактора). В общем, я получаю дополнительное вдохновение от музыки, я расслабляюсь благодаря ей.
— Интересно наблюдать за тем, как воспринимается творчество с обеих сторон: со стороны автора и слушателя. Если музыка так важна для тебя, что особенно важного она принесла в твою жизнь?
— На сцене я получаю кучу эмоций, которые заряжают меня и заставляют двигаться дальше. Мне важно видеть, что людям нравится моя музыка, видеть все их чувства, которые я приношу. Это делает меня и людей вокруг счастливее – вот, что важно.
— Это здорово, что ты смог найти себя и не только получаешь удовольствие от того, что делаешь, но и даришь эмоции окружающим. К тому же, ты – фронтмен Портленда. Обычно на солистах лежит большая ответственность, именно по ним судят группу и именно они приходят в голову при упоминании группы. Каково это, быть лидером? Ты стремился к этому или это скорее тяжелая ноша?
— Мне всегда хотелось быть фронтменом группы, хотелось взаимодействовать с публикой, быть в центре внимания. Но в первое время это давалось настолько тяжело, что у меня просто не было сил это делать, и в моей первой группе, хоть я и был лидером, делал это с неохотой. В настоящее время, сначала, когда я организовал все, собирал состав Портленда с нуля – а группе почти год, – начинал прописывать песни и прочее, это давалось очень тяжело. Мне надо было всеми руководить, решать, кто и что должен делать, когда и где играть концерты и много чего еще. Но когда мы уже сыгрались со всем составом, все вопросы уладились, руководить стало проще и фронтменом я уже сам захотел быть, а не через силу продолжал работать. Сейчас я сам иду на контакт с многими арт-директорами заведений, со многими музыкантами, люблю общаться с публикой, взаимодействовать с ней. Теперь я понимаю, что это действительно мое.
— И правда, ты выступаешь не только в роли музыканта, но в качестве организатора. Что из этого дается тебе труднее, что тебе больше нравится?
— Организовывать все, что связано с нашей деятельностью, очень тяжело. Это из-за того, что не все хотят идти на контакт: как группы, с которыми мы выступаем, так и арт-директоры мест, где мы даем концерты. С некоторым прямо очень тяжело общаться. Трудно созвать группы, с которым хотим сыграть, чтобы никто потом не отказался от выступления. Так что надо ко всем искать подход. Это вроде здорово – общаться с людьми, все организовывать, – но в то же время требует очень много сил. Так что это тяжелее, чем быть именно лицом группы на сцене.
— А что насчет написания новых песен?
— Ну, через силу писать что-то вообще не стоит писать. Если вдохновение приходит, песню написать, на самом деле, очень легко, просто нужно потом ее доработать, зная, чего ты хочешь. Так, это довольно-таки просто, а вот организовывать деятельность – это действительно тяжело. Но обе эти часто моей работы мне по душе.
— Предположим, ты вдохновился, написал песню и возвращаешься к ней через время. Как ты определяешь, насколько удачной она получилась, насколько она хороша?
— На самом деле, есть очень много треков, которые я сам недолюбливаю, но по-настоящему понять, плоха или хороша песня, можно по отдаче публики: если людям действительно нравится, то, видимо, песня стоящая. Пока пишешь трек, можно выгореть и уже считать его очень неудачным, а на деле из этого может получиться хит. Самому музыканту тяжело сказать, песня хороша или нет. Вообще в идеале нужно писать так, чтобы самому свои же песни хотелось бы добавить в плейлисты, самому хотелось бы слушать их. А то если неохота слушать свою же музыку, то, наверное, вещь не так уж и хороша.
— Да, отдача публики это важно: глядя на лайвы популярных исполнителей часто можно увидеть, как толпа перекрикивает самого певца, это удивительно. Если говорить про отдачу со стороны аудитории, то, может быть, ты замечаешь какие-то основные детали в песнях, которые нравятся всем? Есть какие-то принципы, которым ты следуешь?
— Я пишу о каких-то общих проблемах: о чем-то очень простом, что каждый в своей жизни встречал – тогда отдача всегда мощная.
— А что насчет самой музыки, а не текста?
— Насчет музыки… не стоит писать ее слишком простой, монотонной – она наскучит, пока ты играешь – и не нужно уделять сильно много времени инструменталу. Не надо, чтобы интро длилось минуту, например. А вообще все зависит от слушателя: кому-то может нравится тяжелое, кому-то «поп» звучание, но большинству нужен солист, так что желательно, чтобы вокал было слышно хорошо.
— А есть ли какая-нибудь песня из вашего репертуара, которая нравится тебе больше всего? У музыкантов часто бывают с этим непростые отношения.
— Мне нравится «Прошу мне не звонить». Я бы даже сказал, что это даже моя любимая песня с будущего альбома. «Снова рассвет» классная, она инструментально интересная, и смысл текста цепляющий, и сам мотив – то, как все это звучит.
— Играть свои любимые песни перед публикой, наверное, захватывающе. В субботу ты с группой выступил в баре Rooks, на этой неделе у тебя концерт в Пилпомере. Какие чувства ты испытываешь, когда видишь толпу перед собой, что ощущаешь перед выступлением?
— Если концерт важен для меня, то присутствует что-то вроде мандража – если это действительно то, чего я очень ждал, если это выступление, которое принесет очень много пользы для группы. А перед обычными концертами я вообще не волнуюсь. Когда я вижу отдачу публики, мне очень приятно. Это заряжает меня, я хочу более открыто вести себя на сцене.
— А если отдача публики не такая, какую ты ожидал?
— Тогда и самому отдаваться хочется меньше: просто отыгрываешь концерт, поешь хорошо, но взаимодействовать с людьми в полную силу уже нет желания. Неприятно, когда публике на тебя все равно, когда тебя никто не слушает и не слышит, никто не хочет под тебя танцевать.
— Что происходит чаще?
— Чаще бывают крутые концерты.
— Я видела, как ты вел себя на сцене, как заводил толпу. Когда тебе хочется взаимодействовать с публикой, как ты любишь это делать? Какие идеи у тебя возникают и как ты воплощаешь их в жизнь на других выступлениях?
— Ну, например, трек «Снова рассвет» я написал специально так, чтобы на тихом куске, когда я пою фразу «Снова рассвет» без инструментала, все хлопали. На каждом концерте, где мы играли эту песню, это реализовалось. Еще на одной, на «Оставь меня», я всегда перед исполнением прошу народ слэмиться, а с недавних пор после бриджа мы устраиваем стенку на стенку. Один раз у нас очень даже круто вышло. А на прошлом концерте во время одной песни у меня получилось сделать так, что публика эмоционально пела вместе со мной. Это было круто! Я бы хотел на большой, открытой площадке, там, где есть место хоть куда-то пройти, продвинулся, чтобы не запутаться в проводах и не умереть, на «Запахе скошенной травы» брать микрофон со стойки и подходить к публике вплотную. Может, заходить в центр зала и петь.
— Будешь давать пропеть что-нибудь кому-то из толпы?
— Когда слова выучат, да.
— Для этого нужно иметь свою аудиторию. У вас она уже достаточно большая, вас знают не только в Новосибирске. А как тут обстоят дела с возможностями для начинающих музыкантов?
— Возможности есть везде. В нашем городе всё не так плохо, и набрать медийность можно. Единственное, с фестивалями очень плохая ситуация, это печально. Вообще почти все начинают с одного: нужно выступать в тематических музыкальных барах с другими группами, организовывать мини-фестивали самим, активно вести социальные сети, анонсировать концерты, распространять информацию с помощью подписчиков. Публиковать запись с анонсом выступления и, например, делать скидку по репосту, чтобы иметь больше охвата аудитории и потенциально новых слушателей.
— Начало – почти всегда самое сложное. Я знаю, что многие исполнители проходили тяжелый и долгий путь к успеху, и редко до популярности группа оставалось неизменной. Что в своей карьере или коллективе ты бы хотел изменить?
— Ничего, меня все устраивает. Я знаю, в каком направлении нужно развиваться, состав группы наконец, спустя много попыток, собрался, и все мы знаем, куда расти, куда двигаться. Ничего менять не хочу.
— Трудно прийти к этому, но все же бывает такое, что ты чем-то недоволен или есть то, что беспокоит тебя внутри коллектива или лично? Как ты справляешься с этим?
— Ну, я был недоволен бывшими участниками, поэтому они и бывшие участники. Мне не нравился их подход к музыке, подход концертам, безответственность: для них все это было несерьезным. Поэтому они больше не с нами.
— А с точки зрения творчества? Может быть, тебе не нравится что-нибудь ваших песнях, которые уже написаны?
— У нас нет таких песен, которые мне категорически не нравятся, которые я ненавижу. Все, все песни в принципе устраивают: есть те, что нравятся больше, есть те, что меньше.
— Наверное, у каждого музыканта был период, когда он сталкивался с проблемами. Что помогает тебе справиться с какими-то кризисами, моментами, когда кажется, нет выхода из трудного положения?
— Это трудно, очень трудно. Если речь об участниках, которые вообще не подходят группе, просто приходится менять состав и искать новых людей, прощаться со старыми. Если говорить о вдохновении, непростой период лучше перетерпеть, потому что через силу пытаться написать что-то хорошее очень тяжело. Скорее всего, получится очень неудачная песня.
— Думаю, это хороший подход. Из таких переживаний может даже родиться что-то большее – сами трудности могут стать вдохновением. Может, именно они приведут тебя к чему-то важному, главному в карьере. А что ты считаешь своим особенным достижением, чем гордишься?
— Не так давно я организовал Lazy Generation Fest, фестиваль, который получился очень успешным, он очень хорошо окупился. Я позвал группы, одни из самых популярных на андерграунд-сцене Новосибирска, пришла куча народу. Концерт был очень крутым. Всем все понравилось, без всяких казусов. Не считая того, что вокалист одной группы сломал бочку. Думаю, это начало большего.
— Ты уже строишь планы, это разумно. Есть ли у тебя сейчас какие-нибудь конкретные задумки?
— Я давно хочу поиграть с брит-роком. Я хотел бы написать что-то в стиле Джека Уайта (прим.американский рок-музыкант, наиболее известный как участник группы The White Stripes).
— Если же говорить глобальнее, какие у тебя дальнейшие планы на развитие группы и, может, себя как музыканта?
— Играть то, что нравится! Не быть заложниками жанра. Выработать свои узнаваемое звучание, чтобы какую бы нашу песню не включили, все бы сразу бы узнали, кто это. Чего я хочу добиться? Если смотреть с музыкальной точки зрения, то я хочу научиться использовать много вокальных приемов, причем на высоком уровне. И на гитаре стать просто гитарным виртуозом. Когда я смотрю записи концертов, например, Muse (прим.британская рок-группа), вижу, как выступает Мэттью Беллами (прим.фронтмен Muse) или тот же Джей Уайт, я понимаю, насколько это круто. Это вызывает какой-то «вау»-эффект, и хочется научиться тому же.
— Ты бы хотел производить на молодых музыкантов такое же впечатление, как Беллами и Уайт на тебя? Если представить идеальное будущее Портленда 17, какое оно?
— Хотелось бы быть на слуху у многих, получить признание. Чтобы людям помогали мои песни, может, даже заставляли их жить в трудные минуты. Чтобы люди испытывали эмоции от моих песен, желательно положительные. Хочу собрать какой-нибудь стадион в Москве. Полный. Музыка – это реально круто.
